новость. Я терялась в догадках и ждала деталей. Матвей, как назло, молчал, застряв на длинной операции. Поразмыслив, что ничего ужасного не могло произойти, немного успокоилась. Очевидно, плохая новость касается в первую очередь его самого, но каким-то образом влияет на нас. Но что может быть хуже того, что уже есть? Разве только отмена авиасообщения между странами и отключение мобильного интернета.

– Мне до конца июня поставили вечерние смены.

Из груди вырвался вздох облегчения. Нельзя же так пугать!

Но это было новинкой в общении. Наше расписание звонков подразумевало, что Матвей освобождается после утренней смены, и мы болтаем в мой вечер. Как правило, к этому моменту я заканчивала все дела и вела беседу уже из кровати, чтобы, положив трубку, перевернуться на другой бок и уснуть с улыбкой на лице, прижимая к себе игрушку Микки Мауса. Вечерняя смена означала, что мы не сможем созваниваться по вечерам, потому что вечерний шифт12 плавно перетекал в ночь. По факту это превращалось в дежурство, так как большинство операций планируют на утро. Но кому-то могла понадобиться помощь или пациенты приходили вечером на консультации перед будущими операциями. Врач оставался в клинике до утра или, в случае небольшого количества пациентов в стационаре, уезжал домой, но должен был явиться по первому звонку в экстренном случае. Каждая ночь становилась непредсказуемой. Такая новость действительно была плохой, но не катастрофой.

– Будем больше голосовых записывать, нам не привыкать. Мне будет не хватать твоих пожеланий спокойной ночи, но мы справимся.

– Я что-нибудь придумаю, – казалось, Матвей расстроился больше меня. Непонятно, что он собирался придумать, так как изменить обстоятельства он не мог. Я привыкла засыпать под его голос, и просыпаться, слушая голосовое с пожеланием доброго утра. Ему записывала аналогичные «будильники», а вот пожелать спокойной ночи могла только в том случае, если просыпалась до того, как он лег спать. Такое иногда случалось, за что я его ругала: опасно спать по четыре часа, а потом садиться за руль и проводить операции. Он отмахивался, объясняя, что все студенты-медики столько спят. В фильме «Между небом и землей» героиня Риз Уизерспун провела на смене больше суток, помогая больным, в то время как её конкурент всего двенадцать часов. Матвей фильм не видел, но подтвердил, что такой рабочий график обычное дело. Соковыжималка, иными словами.

Но студентов немного «жалели». Вечерние смены всего-то на три недели, переживём.

– Я приготовил для тебя сюрприз в почте. Надеюсь, всё получится прослушать, – такое сообщение он прислал в первый же день вечерней смены. Заинтригованная, я проверила электронный ящик, и увидела в письме аудиозапись. Почему он прислал её в почте, а не по телефону как обычно?

Но это было не просто голосовое. Матвей читал главу «Маленького принца» – его любимая книга, которую я так и не прочитала к своим двадцати шести годам. «Чтобы ты могла засыпать под мой голос». Каждая запись длилась десять-пятнадцать минут и иногда содержала несколько глав. Он делал акцент на своих любимых фразах и деталях, надеясь, что я пойму смысл, который он видит в словах Экзюпери. Я слышала все изменения его интонации, и не сомневалась: когда Маленький принц говорил о розе, своем одиночестве и разговаривал с лисенком, Матвей говорил обо мне.

Есть много способов сказать: «Я люблю тебя». Матвей нашел самый творческий и самый романтичный.

Глава 15. Я лечу к тебе

Спустя два месяца мы оба привыкли к расписанию нашего общения. Мы были на связи всегда, если один из нас не спал. Смс-ки и голосовые сообщения стали нормой, мы обменивались ими постоянно. Даже в рабочее время тишина в эфире длилась не больше двух-трех часов, когда у Матвея была сложная операция или я выезжала на встречу с клиентом. Он звонил, пока ехал на работу, и почти каждый день вечером, когда я ложилась спать. На выходных мы разговаривали в общей сложности четыре-пять часов: в его утро и мой вечер. Мне казалось, что он рядом, хоть и не могла физически дотронуться. Каково было мое удивление, когда он спросил, хотела бы я увидеться.

– Конечно, я бы очень хотела с тобой встретиться! Даже немного обидно, что ты сомневаешься в этом!

– А если бы я приехал, ты бы провела всё время со мной или променяла бы меня на подружку и прочие дела?

– Милый, что за вопросы? Если ты приедешь в Москву, я всё время буду с тобой!

Матвей неоднократно говорил, что боится быть обманутым. Меня раздражало и обижало, что он думает, что я способна на такое, но не задумывалась, почему он так говорит. Не один и не два раза он давал понять, что претендует на роль единственного мужчины в моей жизни, и в то же время переживал, как бы я не нашла ему замену.

Утром следующего дня меня ждал сюрприз.

Вместе с традиционным голосовым сообщением Матвей прислал снимок экрана с маршрутом на 10 июля этого года: Тампа – Атланта – Париж – Москва.

«Я лечу к тебе!» – добавил он отдельным сообщением, словно догадался, что я не поверю своим глазам.

Вот это я поспала! От неожиданности и шока сон как рукой сняло, я резко села на кровати, протёрла глаза и надела очки, чтобы лучше видеть. Всё так, ошибки быть не может: меньше чем через месяц Матвей прилетит в Москву на выходные. На мгновение я потеряла дар речи, пытаясь осознать происходящее. Это реальность, всё по-настоящему.

Я вскочила с кровати и запрыгала по комнате. Меня переполняла радость, хотя мозг отказывался верить, что это происходит на самом деле. Парень, с которым я познакомилась в интернете, летит ко мне из США на выходные! Так бывает только в кино, причем в тех, что снимают в Калифорнии. Но со мной происходило на самом деле. После такого понимаешь, на что мужчина способен, когда действительно заинтересован. Есть даже мем: «Влюбленный мужчина: сегодня у меня десять рабочих встреч, юбилей у мамы, сломана нога, но я успею встретить тебя вечером на другом краю Вселенной, чтобы обнять, отвезти домой и побыть с тобой пятнадцать минут. Мужчина, которому ты не интересна: на меня упала капля дождя, думаю, простыл, сегодня не увидимся».

– Ты как будто не рада, – озадаченно прокомментировал Матвей через несколько часов, когда мы созвонились. Видимо, слишком хорошо сдерживалась, чтобы не завизжать от радости, когда записывала ответ

– Я очень рада, что ты приедешь! Просто мне в голову не могло прийти, что такое возможно, я думала, мы увидимся в сентябре, когда у тебя будет отпуск… Мне в голову не могло прийти, что за ночь ты примешь решение и купишь билеты. Ну и конечно никто не делал для меня ничего подобного. Поэтому я дважды в шоке…

– Рад это слышать. Малыш, я на многое готов ради тебя. И не вижу никакого смысла откладывать нашу встречу. Я очень хочу тебя увидеть! Мы оба должны понять, что между нами, и что мы будем с этим делать.

После того, как я начала ласково называть его «милый», Матвей тоже изменил способы выражения своих чувств. По его голосу часто было слышно, что он буквально прикусывает язык, чтобы не признаться в любви. В конце концов, есть много способов рассказать о своих чувствах, и решение пролететь полмира ради встречи с девушкой было громче любых слов.

Но моя реакция добавила ему сомнений в принятом решении, и он озвучил странную просьбу: если я пойму в аэропорту, что мои ожидания не оправдались, и что я не хочу провести с ним выходные, лучше сказать об этом сразу, а не придумывать, что подруга срочно нуждается в моей помощи. Я удивилась, откуда он берет такие истории, и заверила, что буду абсолютно честной. Его страхи и ко мне относились, я тоже могла не оправдать ожиданий. Но на это он рассмеялся и ответил, что это исключено, так как я идеальная. Он уже отчаялся встретить человека,